Наткнулся на очередной души прекрасный порыв по теме "советская власть выжала из народа все соки". Указывают на коллективизацию и т. п..
Скучно, девочки. Альтернативу себе представляем? Перебили добрые люди краснопузых большевиков, ухитрились даже обустроить себе единую и неделимую и теперь хотят зажить по-настоящему. Кадры из-за границы вернули на почве патриотизма, пароход с философами обратно пригнали, не без того.
А дальше начинается вот что. Народу в деревне много, оружия тоже, процессы социального расслоения идут что с большевиками, что без них. Про бедняков я не буду, они неэффективные, пьющие и работать не умеют - я лучше про эффективных. Выделяются два подвида: "крупный землевладелец", нанимающий батраков и приценивающийся к трактору (которых не больше, чем при Советах, и никакая программа их серийного строительства не намечается), и тот кулак, с которым хорошо разобрались в 1918-м: самогонщик, спекулянт и очаг гражданского общества в деревне, пытающийся занять место съёмщика маржи с её обмена с городом. Так как краснопузых перебили, остановить его некому, ибо священная частная собственность и рыночная экономика.
Зерно государству покупать не на что (да и мировой экономический спад никуда не девался), но оно, цивилизованное, этой проблемой, в отличие от большевиков, просто не парится, спокойно глядя на отток населения в деревню. Рынок, хуле. Человек ищет где лучше. Кроме того, в данной альтернативе нет Партии и присущей ей методов организации - то есть постфактум прислать воинскую команду с пулемётами в деревню можно, а префактум Давыдова с наганом - нет. Итого имеем более-менее успешные хозяйства с батраками, разожравшуюся финансовую сволочь деревенского масштаба и всё увеличивающийся процент люмпенов. Я склонен считать, что финансовая сволочь возьмёт верх над "крупными землевладельцами" просто потому, что последние вряд ли смогут взять барьер всей этой агрономии, механизации и прочего, а у сволочи есть деньги, которые к техническому прогрессу равнодушны. После и в процессе чего сволочь позиционирует себя как поставщик хлеба в город и нечто цивилизованное, что трогать не полагается.
Собственно, всё. Через некоторое время люмпены переходят в асоциальную стадию, и начинается вялотекущая гражданская, с отрядами самообороны, стреляющими по воинским командам, и местными батьками, вешающими чиновников (и вообще людей в пенснях) на уличных фонарях райцентров. Иживые позавидуют мёртвым лучшим исходом с точки зрения минимума жертв в долгосрочном плане станет всё та же организация по идеологическому принципу на лево-радикальной основе, потому что никого другого слушать не станут.
Это достаточно очевидно. Интересно здесь другое.
Понятно, что "коллективизация" - это повод для очередного холивара, заглушка на мозги неравнодушных, но не желающих смириться с тем, что неравнодушие неспособно воскрешать мёртвых. Вопрос: что именно она глушит, если безальтернативность коллективизации (после Гражданской) в общем достаточно очевидна и может быть объяснена всем, кроме тех, кому мозг уже выел ленточный червь морали и добротолюбия?
Полагаю, что имеет право на жизнь следующий ответ. Земсков в своих исследованиях то ли намекает, то ли прямо говорит об одновременном с коллективизацией проекте по освоению Сибири и прочих труднообживаемых территорий. Это - именно что одновременный с коллективизацией проект, а не её причина и даже не её следствие. И отличие его от коллективизации в том, что за такое технически можно привлечь к ответственности государство. За Гражданскую, за коллективизацию, за голод, за внезапное нападение Гитлера, за приватизацию и прочую мутоту - нельзя, это опять-таки пунктик моралистов, которые даже Нюрнбергский трибунал проиграли бы. А вот за такой проект по освоению, за выселение, по надуманному приговору или без такового - вполне.
И тогда встаёт юридически обоснованный вопрос о компенсациях одновременно с вопросом о той собственности, которую эти переселенцы (и их потомки, которые технически не могли вернуться на землю предков) создавали...
Я думаю, что холивары вокруг коллективизации и голода как раз и поддерживаются из соображений недопущения помыслить в этом направлении.
Но это имхо.
Скучно, девочки. Альтернативу себе представляем? Перебили добрые люди краснопузых большевиков, ухитрились даже обустроить себе единую и неделимую и теперь хотят зажить по-настоящему. Кадры из-за границы вернули на почве патриотизма, пароход с философами обратно пригнали, не без того.
А дальше начинается вот что. Народу в деревне много, оружия тоже, процессы социального расслоения идут что с большевиками, что без них. Про бедняков я не буду, они неэффективные, пьющие и работать не умеют - я лучше про эффективных. Выделяются два подвида: "крупный землевладелец", нанимающий батраков и приценивающийся к трактору (которых не больше, чем при Советах, и никакая программа их серийного строительства не намечается), и тот кулак, с которым хорошо разобрались в 1918-м: самогонщик, спекулянт и очаг гражданского общества в деревне, пытающийся занять место съёмщика маржи с её обмена с городом. Так как краснопузых перебили, остановить его некому, ибо священная частная собственность и рыночная экономика.
Зерно государству покупать не на что (да и мировой экономический спад никуда не девался), но оно, цивилизованное, этой проблемой, в отличие от большевиков, просто не парится, спокойно глядя на отток населения в деревню. Рынок, хуле. Человек ищет где лучше. Кроме того, в данной альтернативе нет Партии и присущей ей методов организации - то есть постфактум прислать воинскую команду с пулемётами в деревню можно, а префактум Давыдова с наганом - нет. Итого имеем более-менее успешные хозяйства с батраками, разожравшуюся финансовую сволочь деревенского масштаба и всё увеличивающийся процент люмпенов. Я склонен считать, что финансовая сволочь возьмёт верх над "крупными землевладельцами" просто потому, что последние вряд ли смогут взять барьер всей этой агрономии, механизации и прочего, а у сволочи есть деньги, которые к техническому прогрессу равнодушны. После и в процессе чего сволочь позиционирует себя как поставщик хлеба в город и нечто цивилизованное, что трогать не полагается.
Собственно, всё. Через некоторое время люмпены переходят в асоциальную стадию, и начинается вялотекущая гражданская, с отрядами самообороны, стреляющими по воинским командам, и местными батьками, вешающими чиновников (и вообще людей в пенснях) на уличных фонарях райцентров. И
Это достаточно очевидно. Интересно здесь другое.
Понятно, что "коллективизация" - это повод для очередного холивара, заглушка на мозги неравнодушных, но не желающих смириться с тем, что неравнодушие неспособно воскрешать мёртвых. Вопрос: что именно она глушит, если безальтернативность коллективизации (после Гражданской) в общем достаточно очевидна и может быть объяснена всем, кроме тех, кому мозг уже выел ленточный червь морали и добротолюбия?
Полагаю, что имеет право на жизнь следующий ответ. Земсков в своих исследованиях то ли намекает, то ли прямо говорит об одновременном с коллективизацией проекте по освоению Сибири и прочих труднообживаемых территорий. Это - именно что одновременный с коллективизацией проект, а не её причина и даже не её следствие. И отличие его от коллективизации в том, что за такое технически можно привлечь к ответственности государство. За Гражданскую, за коллективизацию, за голод, за внезапное нападение Гитлера, за приватизацию и прочую мутоту - нельзя, это опять-таки пунктик моралистов, которые даже Нюрнбергский трибунал проиграли бы. А вот за такой проект по освоению, за выселение, по надуманному приговору или без такового - вполне.
И тогда встаёт юридически обоснованный вопрос о компенсациях одновременно с вопросом о той собственности, которую эти переселенцы (и их потомки, которые технически не могли вернуться на землю предков) создавали...
Я думаю, что холивары вокруг коллективизации и голода как раз и поддерживаются из соображений недопущения помыслить в этом направлении.
Но это имхо.
А кроме того, я считаю, что Аракчеев должен быть свободен.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →