Вот, пожалуйста. Акция. В маём раёне. Так что я их пеарю, с вашего позволения.

Результат акции возьмём по максимуму - мол, "что-то сделано". Исчислю, что именно.

Во-первых, вылетает продавщица, не спросившая паспорт у покупателя.

Во-вторых, у торгаша отбирают лицензию на торговлю алкоголем: не имею представления о том, как её вернуть - надо ли переоформлять биз на брата-близнеца или просто занести. Но будем считать, что вернуть драгоценную лицензию никак невозможно, после чего лишённый прибылей торгаш разоряется и, скрежеща фарфоровыми зубами, устраивается в дворники. Площадь занимает другой торгаш, с теми же самыми мотивами и действующей лицензией. Может быть, он даже наймёт ту же продавщицу за меньший процент с проданного.

В-третьих, ментам галочка, б/п.

В-четвёртых, произошедший перформанс, получивший около минуты во вчерашних шестичасовых новостях на первом, отметит начальство. О чаемых воскресении будущаго века и раздаче слонов умолчу.

В-пятых, на всю, блядь, страну прозвучало, что провоцировать на незаконные действия - хорошо и правильно. И что использовать для провокации подростков - тоже намана. Это даже не Павлик Морозов, взятый в наичернейшем антисоветском представлении: тот, наверное, даже в воображении Новодворской не уговаривал отца придержать хлеб от Советской власти.

Рискну утверждать, что долговременный ущерб обществу от "в-пятых" напрочь перекрывает все выгоды от предыдущих четырёх пунктов.

И вот так с этим "они что-то делают" всегда.

P.S. Только не надо оправдывать средства целью - мол, чтобы детям алкоголь не продавали. Правильная постановка вопроса - чтобы дети алкоголь не пили, а это сколько-нибудь надёжно решается работой с семьёй, а не с магазинами и тем более не с покупателями. Ну тут, верно, не поперформансишь.

P.S.S. "- И что же ты ему сказал? - с любопытством спросил Румата.

- А что я мог сказать? Он бы не понял. И я рассказал ему, что люди Ваги Колеса, изловив осведомителя, вспарывают ему живот и засыпают во внутренности перец... А пьяные солдаты засовывают осведомителя в мешок и топят в нужнике. И это истинная правда, но он не поверил. Он сказал, что в школе они это не проходили. Тогда я достал бумагу и записал наш разговор. Это нужно было мне для моей книги, а он, бедняга, решил, что для доноса, и обмочился от страха..."