опять их пачкаю.

Потребности и способности очень удобно понимать как способы сообщения между инстинктами и рацио, сознательным и бессознательным, телом и духом, надпочечниками и корой головного мозга.

При этом потребность есть средство сообщения от бессознательного к сознательному; тот самый механизм, благодаря которому самец хомо сапиенс покупает самке цветы и водит её в ресторан, чтобы. Хотя казалось бы, цветы-то тут при чём? Там, где рулит только бессознательное, дело обстоит несколько прямолинейнее и чаще. Там, где рулит только сознательное и ликует "победа воли над оргазмом" - читаем "Сексотрясение" Лема, тема раскрыта. То же касается и потребностей человека разумного, порождаемых иными инстинктами.

В свою очередь, способность - это средство сообщения от сознательного к бессознательному. Это касается всех способностей - и таланта как атрибута конкретной личности, и способности на поступок.

Разница в том, что в случае талантов это сообщение поощряющее: "Слушайте, Александр Иванович, - спрашивал сосед, - сколько будет восемьсот тридцать шесть на четыреста двадцать три? - Триста пятьдесят три тысячи шестьсот двадцать восемь, - отвечал Корейко, помедлив самую малость." Вот так всякий талант и есть соглашение со своим внутренним Корейкой.

Со способностью на поступок тоже, в общем, понятно - как правило, такая способность есть сообщение запрещающее, интердикт. Хрестоматийный пример: Муций Сцевола, брошенный римским режимом на амбразуру. Сомневаюсь, что здоровые инстинкты молодого лба сильно одобряли правую руку, сунутую в огонь. Однако у него была способность сказать себе "ша". Первого в истории марафонца это тоже касается - могу спорить, организм его настойчиво требовал посидеть в тенёчке.

Тут, конечно же, напрашивается тост: "так выпьем же за то, чтобы наши способности соответствовали нашим потребностям".

Выпьем. Потому что это тост за общество как средство обеспечения такого соответствия. Другого нет.

---

А кроме того, я считаю, что Аракчеев должен быть свободен.

---