Поговаривают, что жили однажды два эльфа - братья-близнецы. Одного звали.... мнэ-э... Полуэкт, а другого... мнэ-э... Полуэкт, но их различали как Полуэкта-старшего и Полуэкта-младшего, в силу ограниченной пропускной способности даже эльфийских гениталий.

Войдя в возраст, братья рассорились, и Полуэкт-старший, будучи более искушён в интригах, - хотя всей форы у него было около пяти минут - добился для младшего баниции с конфискацией, то бишь высылки с отъёмом имущества.

Таким образом, Полуэкт-старший стал владельцем не только семейного особняка, но и четырёх орков-рабов, которых звали... мнэ-э... Бурк, Пурк, Вурк и Вэнисмэха, потому что последний много болел в детстве.

Однако же политический климат склонен к переменам, и вскоре, с низвержением прежнего фаворита и утверждением нового, Полуэкт-младший вернулся из-за границы, загорев и обзаведясь ожерельем из человечьих ушей, и предъявил права на половину семейной собственности, вскоре признанные законными.

Полуэкт же старший, будучи эльфом либерального образа мыслей, обратился к рабам и велел самим выбрать, к которому хозяину идти.

Бурк и Пурк выбрали остаться у Полуэкта-старшего, а Вурк и Вэнисмэха выбрали уйти к Полуэкту-младшему. За эту почти что мятежную выходку Полуэкт-старший, надо сказать, был многажды порицаем в столичных салонах.

Впрочем, вскоре порицание сошло на нет, ибо Полуэкт-старший обвинил Бурка в умысле на господина, и орка-раба подвергли казни... надо сказать, даже по фэнтезийным меркам весьма неаппетитной.

Почти одновременно столь же ужасной казнью Полуэкт-младший угораздил злосчастного Вэнисмэху - по обвинению в том же самом умысле, что дало повод салонным рассуждениям о мистической связи между близнецами, хотя бы и отделённым друг от друга высокой кирпичной оградою, возведённой между двумя половинами разделённого особняка и прилегавшей к тому территории.

Надо сказать, что вскоре братья-близнецы встретились на приёме в салоне некоей эльфки, к коей оба питали самое искреннее расположение, ибо на эльфийской даме бюст хотя бы и третьего размера есть величайшая редкость.

"За что же ты казнил бедного Бурка?" - спросил Полуэкт-младший у Полуэкта-старшего, когда избежать диалога стало вовсе невозможно.

"Я спросил своих рабов, почему они выбрали меня", - ответствовал Полуэкт-старший. - "Пурк сказал, что прежний господин хорош уже просто потому, что он прежний господин. Бурк же пустился в рассуждения о том, сколь выгоднее ему жить от моей милости, нежели от твоей, с перечислением пожалований и немилостей. Я сразу же понял, что, согласись ты быть милостивее к Бурку, чем я, то он бы меня предал - и он предаст меня любому иному господину, который более милостив. Потому я избавился от этого отребья. А ты почему казнил бедного хронически больного Вэнисмэху?"

"Я тоже спросил своих рабов, почему они выбрали меня", - пожал плечами Полуэкт-младший. - "Вурк пустился в рассуждения о том, сколь выгоднее ему жить от моей милости, нежели от твоей, с перечислением пожалований и немилостей. Вэнисмэха же сказал, что выбрал меня, потому что я новый господин, а новый господин хорош уже просто потому, что он не прежний господин. Тогда я понял, что он предаст меня всякому новому господину, хотя бы и тебе. Потому я и избавился от этого отребья".

Далее скажу, что у хозяйки салона вскоре обнаружилась сестра-близнец с тем же самым размером бюста, что послужило скоропостижному примирению братьев.

И жили они долго и счастливо.

Тут и сказочке конец.

...а если кто решил, что это я о всяких выборах, то прошу молчать об этом в субботу, ибо агитация, как Вы знаете, запрещена.

А уж о том, как избранный будет относиться к своим собственным избирателям, - понимая, почему они за него проголосовали - последние не думают даже тогда, когда она, агитация, разрешена.

---

А кроме того, я считаю, что Аракчеев должен быть свободен.

---