Неоднократно наблюдал следующую мысль в её развитиях.
Исходное положение, зачастую подтверждаемое наблюдением: русские отходчивы, то бишь если враг побит и валяется, то не пинают его ногами, а иногда и норовят утереть ему кровавые сопельки. В то время как условные "белые люди" всенепременнейше пользуются возможностью, загоняют побитому вражине раскалённые иголки под ногти и разновсяко компрачикают его с радостным блеском в глазах.
Развитие мысли первое: у русских хорошо, у "белых людей" плохо. Потому что духовность, православие, сто тысяч народов под одной крышей: покажем на белых людей пальцем, скажем "фууууу" и пойдём своим особым путём куда подальше.
Развитие мысли второе: у "белых людей" хорошо, у русских плохо. Потому что духовность, православие, сто тысяч народов под одной крышей: а где тут записывают на курсы садистов, чтобы научиться получать удовольствие, вырывая чужие яйца раскалёнными клещами?
Мой непросвещённый комментарий:
...мне представляется, что мы имеем дело с двумя разными (такими, знаете, двоюродными) механизмами идентификации врага. Условные "белые люди" определяют врага по свойствам, а русские - по поведению. Схожесть здесь присутствует постольку, поскольку свойства и поведение взаимозависимы.
То есть для "белого человека" враг есть тот, кто неправильно выглядит; с неправильной формой носа, неразборчивым болботаньем вместо единственно понятного языка и в мундире не того цвета. Понятно, что побитого врага надлежит мордовать до тех пор, пока он не приобретёт нужного фенотипа, не выучится человеческому разговору и не наденет милое ситцевое платьице. Или пока не умрёт; в зависимости от того, что случится раньше.
При этом удовольствие от победы, от побиения врага естественно переносится на его мордование - переносится естественно, потому что в данном рассуждении это один и тот же процесс, который не прекращается.
Для русского враг - тот, кто неправильно себя ведёт, то есть системно противоречит нам, мешает. Независимо от формы носа и цвета мундира. Как только он будет обезврежен, то есть лишён возможности застить, заедать и пакостить, то пусть себе проваливает или даже остаётся рядом (см. "сто тысяч народов").
Сам по себе враг не интересен; более того, его корчи вызывают отвращение. "У мухи жёлтые кишки полезли". И что у врага внутри, - кишки или душа - тоже не интересно, и то, каким именно фальцетом он запоёт на дыбе - тоже. А если уж приходиться быть рядом, то пусть... чистое наденет, что ли, убогий. Даже и одолжить можно.
Сами по себе два этих подхода вполне равноценны - их "лучшесть" или "хужесть" зависит от условий, в которых они применяемы.
Преимущества подхода "белых людей" очевидны.
Во-первых, это чёткий, доступный любому деревенскому дураку способ отличить врага. Взглянули на чужой нос, всё поняли и ведём себя соответственно.
Во-вторых, это возможность Endlosung'а, окончательного решения. Враг уничтоженный, как правило, безопасен. У врага, мордуемого беспощадно и с удовольствием, с вложением души, количество потенциально опасных для нас опций тоже весьма ограничено.
Самое же главное - то, почему эти преимущества очевидны - этот подход обеспечен культурой, многовековой и высокоразвитой. Когда хорошо образованному, очень неглупому и много повидавшему "белому человеку" понадобилось придумать врага, он сразу придумал орков. Не сбиваясь с шага. Позднее, кстати, Профессор открытым текстом разъяснял, что он никого конкретно не имел в виду, даже русских, а орки для него - именно что вообще: уроды, которых исправит исключительно могила, куда их всех надо отправить возможно более интересно и зрелищно.
Если характеризовать этот подход, то это экономное и быстрое решение. "Экономное" в том смысле, что для его поддержания не требуется сколько-нибудь сложных общественных/государственных структур. "Быстрое" в смысле историческом и оттого легко воспринимаемое личным составом текущего государства и его хозяев: "за время одного царствования с еретиками можно управиться, а королю скажем, что это вообще займёт всего пять лет".
Этим же определяются и недостатки подхода "белых людей".
Если с врагом нельзя разобраться быстро, и у него включено самообучение, то у "белого человека" начинаются проблемы. Особенно если враг - такой же "белый человек", только с другой формой носа.
"Экономия" же сказывается на отсечении возможности кооперации с недобитым или полупобитым вражиной, ибо деревенскому дураку, который смотрит на неправильный нос, не объяснишь, в какое время и в какой ситуации по этому носу бить не надо.
Чтобы успешно работала идентификация врага по поведению, нужны довольно сложные, развитые государство и общество - при этом заточенные под соблюдение и поддержание норм поведения большинства. Не "всем обязательно поступать так, как обычно поступают русские", а "мешать поступать так, как обычно поступают русские, есть преступление, всякий частный случай которого наказывается по закону".
Кроме того, к цене такого подхода прибавятся всевозможные попытки реваншей "ранее пожалетых", но пока не успокоившихся, при этом "реваншей" не только в смысле восстаний, но и на житейском, повседневном, бытовом уровне.
Преимуществом же здесь станет меньшее количество свежих врагов (для них просто не останется места, которое занимают прежние, прирученные враги), плюс открытые возможности по сотрудничеству с побитыми врагами и заимствования у них удачных решений по выживанию в ландшафте и освоению такового.
Другое дело, что эти преимущества естественным образом скажутся только на стайерской исторической дистанции. А если охота получать от них дивиденды здесь и сейчас, то надо опять же мастериться, выдумывать что-то в обществе и государстве.
Особенно же надо подчеркнуть то, что у нас культурно этот подход обеспечен несопоставимо хуже подхода "белых людей". То есть похвалить "русское молчаливое всепрощенчество" и прочую отходчивость - это всегда пожалуйста, - куча книг, фильмов и всего остального - а вот хотя бы санкционировать выявление врага по его поведению - я только советские культурные артефакты по этой теме знаю, а они завязаны сугубо на идеологию и социальную инженерию, что ныне бесполезно.
"Орков" же здесь нет вообще. То есть нету тех, кто делает всёлишь бы не по-москальски и назло москалям лишь бы не по-нашему и нам назло. Настолько нету, что хоть сам пиши, пусть Профессору ты и до шнурков не дотянешься.
Про следующие из культурного обоснования юридические выкрутасы я молчу. Их нет в квадрате. "Расстрелял пленного за наглое гыгыканье и был оправдан" - это что-то не из этой галактики.
Что, собственно, возвращает меня к началу данного текста. То бишь виданные мною развития мысли по сути сводятся к альтернативе: либо адаптировать хорошо отработанный и обеспеченный первосортной мыслью чужой подход, либо дать культурное обоснование своему, нутряному.
Теоретически я за второе. Практически за то, что практичнее, то есть более возможно.
Спасибо за внимание.
Исходное положение, зачастую подтверждаемое наблюдением: русские отходчивы, то бишь если враг побит и валяется, то не пинают его ногами, а иногда и норовят утереть ему кровавые сопельки. В то время как условные "белые люди" всенепременнейше пользуются возможностью, загоняют побитому вражине раскалённые иголки под ногти и разновсяко компрачикают его с радостным блеском в глазах.
Развитие мысли первое: у русских хорошо, у "белых людей" плохо. Потому что духовность, православие, сто тысяч народов под одной крышей: покажем на белых людей пальцем, скажем "фууууу" и пойдём своим особым путём куда подальше.
Развитие мысли второе: у "белых людей" хорошо, у русских плохо. Потому что духовность, православие, сто тысяч народов под одной крышей: а где тут записывают на курсы садистов, чтобы научиться получать удовольствие, вырывая чужие яйца раскалёнными клещами?
Мой непросвещённый комментарий:
...мне представляется, что мы имеем дело с двумя разными (такими, знаете, двоюродными) механизмами идентификации врага. Условные "белые люди" определяют врага по свойствам, а русские - по поведению. Схожесть здесь присутствует постольку, поскольку свойства и поведение взаимозависимы.
То есть для "белого человека" враг есть тот, кто неправильно выглядит; с неправильной формой носа, неразборчивым болботаньем вместо единственно понятного языка и в мундире не того цвета. Понятно, что побитого врага надлежит мордовать до тех пор, пока он не приобретёт нужного фенотипа, не выучится человеческому разговору и не наденет милое ситцевое платьице. Или пока не умрёт; в зависимости от того, что случится раньше.
При этом удовольствие от победы, от побиения врага естественно переносится на его мордование - переносится естественно, потому что в данном рассуждении это один и тот же процесс, который не прекращается.
Для русского враг - тот, кто неправильно себя ведёт, то есть системно противоречит нам, мешает. Независимо от формы носа и цвета мундира. Как только он будет обезврежен, то есть лишён возможности застить, заедать и пакостить, то пусть себе проваливает или даже остаётся рядом (см. "сто тысяч народов").
Сам по себе враг не интересен; более того, его корчи вызывают отвращение. "У мухи жёлтые кишки полезли". И что у врага внутри, - кишки или душа - тоже не интересно, и то, каким именно фальцетом он запоёт на дыбе - тоже. А если уж приходиться быть рядом, то пусть... чистое наденет, что ли, убогий. Даже и одолжить можно.
Сами по себе два этих подхода вполне равноценны - их "лучшесть" или "хужесть" зависит от условий, в которых они применяемы.
Преимущества подхода "белых людей" очевидны.
Во-первых, это чёткий, доступный любому деревенскому дураку способ отличить врага. Взглянули на чужой нос, всё поняли и ведём себя соответственно.
Во-вторых, это возможность Endlosung'а, окончательного решения. Враг уничтоженный, как правило, безопасен. У врага, мордуемого беспощадно и с удовольствием, с вложением души, количество потенциально опасных для нас опций тоже весьма ограничено.
Самое же главное - то, почему эти преимущества очевидны - этот подход обеспечен культурой, многовековой и высокоразвитой. Когда хорошо образованному, очень неглупому и много повидавшему "белому человеку" понадобилось придумать врага, он сразу придумал орков. Не сбиваясь с шага. Позднее, кстати, Профессор открытым текстом разъяснял, что он никого конкретно не имел в виду, даже русских, а орки для него - именно что вообще: уроды, которых исправит исключительно могила, куда их всех надо отправить возможно более интересно и зрелищно.
Если характеризовать этот подход, то это экономное и быстрое решение. "Экономное" в том смысле, что для его поддержания не требуется сколько-нибудь сложных общественных/государственных структур. "Быстрое" в смысле историческом и оттого легко воспринимаемое личным составом текущего государства и его хозяев: "за время одного царствования с еретиками можно управиться, а королю скажем, что это вообще займёт всего пять лет".
Этим же определяются и недостатки подхода "белых людей".
Если с врагом нельзя разобраться быстро, и у него включено самообучение, то у "белого человека" начинаются проблемы. Особенно если враг - такой же "белый человек", только с другой формой носа.
"Экономия" же сказывается на отсечении возможности кооперации с недобитым или полупобитым вражиной, ибо деревенскому дураку, который смотрит на неправильный нос, не объяснишь, в какое время и в какой ситуации по этому носу бить не надо.
Чтобы успешно работала идентификация врага по поведению, нужны довольно сложные, развитые государство и общество - при этом заточенные под соблюдение и поддержание норм поведения большинства. Не "всем обязательно поступать так, как обычно поступают русские", а "мешать поступать так, как обычно поступают русские, есть преступление, всякий частный случай которого наказывается по закону".
Кроме того, к цене такого подхода прибавятся всевозможные попытки реваншей "ранее пожалетых", но пока не успокоившихся, при этом "реваншей" не только в смысле восстаний, но и на житейском, повседневном, бытовом уровне.
Преимуществом же здесь станет меньшее количество свежих врагов (для них просто не останется места, которое занимают прежние, прирученные враги), плюс открытые возможности по сотрудничеству с побитыми врагами и заимствования у них удачных решений по выживанию в ландшафте и освоению такового.
Другое дело, что эти преимущества естественным образом скажутся только на стайерской исторической дистанции. А если охота получать от них дивиденды здесь и сейчас, то надо опять же мастериться, выдумывать что-то в обществе и государстве.
Особенно же надо подчеркнуть то, что у нас культурно этот подход обеспечен несопоставимо хуже подхода "белых людей". То есть похвалить "русское молчаливое всепрощенчество" и прочую отходчивость - это всегда пожалуйста, - куча книг, фильмов и всего остального - а вот хотя бы санкционировать выявление врага по его поведению - я только советские культурные артефакты по этой теме знаю, а они завязаны сугубо на идеологию и социальную инженерию, что ныне бесполезно.
"Орков" же здесь нет вообще. То есть нету тех, кто делает всё
Про следующие из культурного обоснования юридические выкрутасы я молчу. Их нет в квадрате. "Расстрелял пленного за наглое гыгыканье и был оправдан" - это что-то не из этой галактики.
Что, собственно, возвращает меня к началу данного текста. То бишь виданные мною развития мысли по сути сводятся к альтернативе: либо адаптировать хорошо отработанный и обеспеченный первосортной мыслью чужой подход, либо дать культурное обоснование своему, нутряному.
Теоретически я за второе. Практически за то, что практичнее, то есть более возможно.
Спасибо за внимание.
А кроме того, я считаю, что Аракчеев должен быть свободен.
