Перечитал избранные места из дискуссий "дайте определение еврея". Ну вы знаете: "чем еврей отличается от обычного человека", "еврей - это культурная категория", "достаточно знать иврит и любить Тору", "Екатерина Вторая, Багратион и Пушкин были евреями, даже если Пушкин негр", "мы не позволим еврейским националистам..." и так далее.
В такого рода дискуссиях любопытен не их ход - он повторяется и быстро надоедает. Любопытна основная презумпция.
Так как спорят люди современные и, не побоюсь этого слова, образованные, тонко чувствующие, то они, как правило, согласны с тем, что человек - мера всех вещей. То есть: стоит индивидуй и лыбится в зеркало, а спорить надо а) о его экстерьере и б) его мозговой прошивке.
Определим ТТХ и ТУ для того и другого, назовём "еврейскостью", поставим на конвейер, наштампуем миллион-другой-десятый экземпляров, выпустим из упаковки - и вот вам народ.
А ещё можно наклонировать нейронов с аксонами, налить получившееся в трёхлитровую банку по методу коменданта Зубо, потом взболтать и ждать рождения гения. Что? Не получится? Какая жалость.
Мысль о том, что народ - это нечто большее суммы сколь угодно правильных индивидов, что надо учитывать воспроизводимые связи между ними и эволюцию свойств этих связей, смену поколений и всё такое, упомянутая презумпция пресекает на корню. Потому что нечего тут. Не надо записывать народ в организмы, процессы и механизмы. "Ибо человек!..", который звучит гордо, тогда получается винтиком, корпускулой и переменной в процедуре, а это дискутирующим унизительно.
Хорошо, что у меня гордость в хронической форме, а не в острой. Потому и предлагаю своё понимание того, что такое "народ" как целое, принадлежность к которому и порождает у отдельно взятого человека пресловутую "национальную идентичность".
Не настаиваю, не проповедую и ничего нового не открываю. Просто информирую, что в своих настояниях и проповедях (когда накатывает) я исхожу именно из этого понимания.
Пусть у нас есть человеческая популяция. Условная. С орбиты я её наблюдаю, из летающей салатницы.
Что я должен заметить, подсмотреть, оценить и вынюхать, дабы признать популяцию приматов вида хомо дважды сапиенс - "народом"?
Вот эти признаки, в самом первом приближении.
1. Большая, даже подавляющая часть членов популяции состоит в "семьях" - коллективах с пониженной стоимостью внутренних транзакций (потребления и проч.), в которых делают/принимают детей, обеспечивая им защиту от взрослых, не входящих в данный экземпляр такого коллектива.
2. В популяции присутствует понятие о благе, нормированном/оформленном/ограниченном такими ценностями, как жизнь, власть, собственность, покой (свобода) и возмездие (справедливость). Усилия по достижению цели, лежащей вне этого блага, и не оправданные опорой на перечисленные ценности, в популяции считаются плохими, наказуемыми поступками вне зависимости от того, насколько они успешны. Скажем, убить кого-то "просто так" - плохо, стремиться к владению собственностью - хорошо, убить кого-то из-за собственности - оценка зависит от подробностей (пристрелить грабителя или отравить богатого дядюшку ради наследства).
3. Популяция диверсифицирована в том смысле, что существуют отчуждённые от семей социальные позиции с разным объёмом доступных благ. "Отчуждённые от семей" - то есть могущие быть захваченными или оставленными той или иной семьёй, переданными ей или от неё и т. п.. "С разным объёмом доступных благ" - то есть желательные или нежелательные к занятию.
4. В популяции присутствует устойчивое множество "хороших", "желательных" социальных позиций с объёмом благ много выше среднего, удерживаемых одними и теми же семьями на протяжении длительного срока. Чёткие границы для этого множества не обязательны, примерная оценка "длительного срока" - от средней продолжительности жизни, примерная оценка "много выше среднего" - не знаю. Назову эти позиции "элитарными", а совокупность удерживающих их семей - "элитой".
5. В популяции присутствуют конфликты, связанные с желанием отдельных семей удержать/сменить свою социальную позицию, сохранить/улучшить своё положение. Два типа этих конфликтов - "внутриэлитный" и "внеэлитный". Первый состоит в соперничестве "элитных" семей за количество и состав благ, второй - в соперничестве "элитных" и "внеэлитных" семей за само место в элите, за долгую жизнь семьи, за родословную.
6. В популяции существуют, известны и работают протоколы взаимодействия, правила модерации этих конфликтов, ограничивающие ущерб от таковых как участникам, так и случайным прохожим.
7. Для "внутриэлитных" конфликтов существуют малоизвестные вне "элиты", маскируемые кодексы обращения друг с другом, а равно обычаи и структуры, их поддерживающие: этикет, третейский суд, дуэльный кодекс, мужская и женская субкультуры среди знати и проч.. Для "внеэлитных" конфликтов существуют всем известный, однако постоянно обновляемый и уточняемый список вознаграждаемых/караемых способов "подняться"; шаблоны клиентских отношений, ограниченных действующими писаными законами и т. п.. - короче, "права сеньора" и "социальный лифт".
8. Наблюдаемыми эффектами такого положения будут, во-первых, уже упомянутый работающий "социальный лифт", то есть неравномерное обновление "элиты" (сравнительно быстрое "на периферии" и крайне медленное в её "центре"), и во-вторых, постоянная дрессировка "элитой" остальной популяции с целью навязать ей совместимость именно и только с этой "элитой": единый "правильный" язык, взаимодополняющие обычаи "высших" и "низших", список позволительных добродетелей и пороков, список желательных предметов для привлечения массового внимания и проч. - то, что, применённое к отдельно взятому человеку, и порождает его "национальную идентичность".
9. Эти эффекты - "лифт" и "дрессировка" - взаимосвязаны, то есть в "лифте" заведомо легче и удобнее "своим", правильно выдрессированным.
И вот это всё, этот организм/механизм/процесс, это состояние некой человеческой популяции я и считаю "народом". "А колы ни, так ни": в лучшем случае род или племя, в худшем - я не знаю, у философов и социологов наверняка есть какие-то обозначения, звучащие не очень обидно.
Опять же, насколько состояние "народа" удобно, потребно, выгодно и надобно для отдельного члена популяции, находящейся в этом состоянии - "второй сложный вопрос".
В следующих приближениях можно говорить о способахтеплоотвода канализации энергии упомянутых конфликтов вовне, на разборки с соседями или на взятие милостей у природы; о внутрисемейной памяти и прочем таком же. Однако уже сказанного вполне хватает для описания народа в первом приближении, изложенного впросте.
Так я понимаю.
Что из этого понимания следует? Следует моя убеждённость вот в каких вещах.
Во-первых, "национальная идентичность" человека является естественным следствием принадлежности к механизму "народа". "Естественным" в том смысле, что работать над собой здесь придётся не для того, чтобы "национальной идентичностью" обзавестись, а напротив, чтобы от неё отмахаться - если человеку это надо, конечно.
Во-вторых, принадлежность к тому или иному "народу" есть результат семейного выбора, воплощённого в нескольких последовательных выборах карьеры: буквально - в выборе места работы и профессии и в отношении семьи к этому выбору. Это не означает, что именно тот, кто выбрал, может получить признание как принадлежащий к выбранному им народу, но его внук-правнук - уже да. Семейный выбор, подчёркиваю.
В-третьих, народы и их имена - это разные вещи с неоднозначной связью между ними. Народ существует постольку, поскольку существует описанный выше механизм. Имена существуют постольку, поскольку это брэнд, с которым легко и выгодно обращаться. "Народ" может состояться безымянным или под чужим именем. Имя может обозначать несуществующий "народ"."Народ" может разделиться на два и более, сохраняя прежнее имя. Несколько "народов" могут слиться воедино, оставаясь под разными именами. Имя народу может быть подарено или навязано. И так далее. Поэтому спор об именах, как правило, бессмыслен. Надо просто записывать позиции сторон для удобства перевода и переходить к вопросу о деньгах.
В-четвёртых, "народ" можно создать "на пустом месте", последовательно помогая запустить исполнение перечисленных условий. Сколь угодно искусственно, под начальным или постоянным внешним присмотром, на костылях и протезах. Кроме этого, можно создавать скоростные и малоразмерные имитации народа, где реплика описанного механизма опирается не на смену поколений, а на время, заданное какими-то более частыми внешними [эпохальными и судьбоносными] событиями, в том числе выдуманными/спланированными.
В-пятых, "народ" можно уничтожить без единого убийства, в достаточной степени затруднив исполнение перечисленных условий, всех сразу или некоторых. Шестерёночки поломать.
В заключение хотелось бы пожелать впечатлительным читателям ярких и незабываемых совето- и хохлосрачей.
Спасибо за внимание.
В такого рода дискуссиях любопытен не их ход - он повторяется и быстро надоедает. Любопытна основная презумпция.
Так как спорят люди современные и, не побоюсь этого слова, образованные, тонко чувствующие, то они, как правило, согласны с тем, что человек - мера всех вещей. То есть: стоит индивидуй и лыбится в зеркало, а спорить надо а) о его экстерьере и б) его мозговой прошивке.
Определим ТТХ и ТУ для того и другого, назовём "еврейскостью", поставим на конвейер, наштампуем миллион-другой-десятый экземпляров, выпустим из упаковки - и вот вам народ.
А ещё можно наклонировать нейронов с аксонами, налить получившееся в трёхлитровую банку по методу коменданта Зубо, потом взболтать и ждать рождения гения. Что? Не получится? Какая жалость.
Мысль о том, что народ - это нечто большее суммы сколь угодно правильных индивидов, что надо учитывать воспроизводимые связи между ними и эволюцию свойств этих связей, смену поколений и всё такое, упомянутая презумпция пресекает на корню. Потому что нечего тут. Не надо записывать народ в организмы, процессы и механизмы. "Ибо человек!..", который звучит гордо, тогда получается винтиком, корпускулой и переменной в процедуре, а это дискутирующим унизительно.
Хорошо, что у меня гордость в хронической форме, а не в острой. Потому и предлагаю своё понимание того, что такое "народ" как целое, принадлежность к которому и порождает у отдельно взятого человека пресловутую "национальную идентичность".
Не настаиваю, не проповедую и ничего нового не открываю. Просто информирую, что в своих настояниях и проповедях (когда накатывает) я исхожу именно из этого понимания.
Пусть у нас есть человеческая популяция. Условная. С орбиты я её наблюдаю, из летающей салатницы.
Что я должен заметить, подсмотреть, оценить и вынюхать, дабы признать популяцию приматов вида хомо дважды сапиенс - "народом"?
Вот эти признаки, в самом первом приближении.
1. Большая, даже подавляющая часть членов популяции состоит в "семьях" - коллективах с пониженной стоимостью внутренних транзакций (потребления и проч.), в которых делают/принимают детей, обеспечивая им защиту от взрослых, не входящих в данный экземпляр такого коллектива.
2. В популяции присутствует понятие о благе, нормированном/оформленном/ограниченном такими ценностями, как жизнь, власть, собственность, покой (свобода) и возмездие (справедливость). Усилия по достижению цели, лежащей вне этого блага, и не оправданные опорой на перечисленные ценности, в популяции считаются плохими, наказуемыми поступками вне зависимости от того, насколько они успешны. Скажем, убить кого-то "просто так" - плохо, стремиться к владению собственностью - хорошо, убить кого-то из-за собственности - оценка зависит от подробностей (пристрелить грабителя или отравить богатого дядюшку ради наследства).
3. Популяция диверсифицирована в том смысле, что существуют отчуждённые от семей социальные позиции с разным объёмом доступных благ. "Отчуждённые от семей" - то есть могущие быть захваченными или оставленными той или иной семьёй, переданными ей или от неё и т. п.. "С разным объёмом доступных благ" - то есть желательные или нежелательные к занятию.
4. В популяции присутствует устойчивое множество "хороших", "желательных" социальных позиций с объёмом благ много выше среднего, удерживаемых одними и теми же семьями на протяжении длительного срока. Чёткие границы для этого множества не обязательны, примерная оценка "длительного срока" - от средней продолжительности жизни, примерная оценка "много выше среднего" - не знаю. Назову эти позиции "элитарными", а совокупность удерживающих их семей - "элитой".
5. В популяции присутствуют конфликты, связанные с желанием отдельных семей удержать/сменить свою социальную позицию, сохранить/улучшить своё положение. Два типа этих конфликтов - "внутриэлитный" и "внеэлитный". Первый состоит в соперничестве "элитных" семей за количество и состав благ, второй - в соперничестве "элитных" и "внеэлитных" семей за само место в элите, за долгую жизнь семьи, за родословную.
6. В популяции существуют, известны и работают протоколы взаимодействия, правила модерации этих конфликтов, ограничивающие ущерб от таковых как участникам, так и случайным прохожим.
7. Для "внутриэлитных" конфликтов существуют малоизвестные вне "элиты", маскируемые кодексы обращения друг с другом, а равно обычаи и структуры, их поддерживающие: этикет, третейский суд, дуэльный кодекс, мужская и женская субкультуры среди знати и проч.. Для "внеэлитных" конфликтов существуют всем известный, однако постоянно обновляемый и уточняемый список вознаграждаемых/караемых способов "подняться"; шаблоны клиентских отношений, ограниченных действующими писаными законами и т. п.. - короче, "права сеньора" и "социальный лифт".
8. Наблюдаемыми эффектами такого положения будут, во-первых, уже упомянутый работающий "социальный лифт", то есть неравномерное обновление "элиты" (сравнительно быстрое "на периферии" и крайне медленное в её "центре"), и во-вторых, постоянная дрессировка "элитой" остальной популяции с целью навязать ей совместимость именно и только с этой "элитой": единый "правильный" язык, взаимодополняющие обычаи "высших" и "низших", список позволительных добродетелей и пороков, список желательных предметов для привлечения массового внимания и проч. - то, что, применённое к отдельно взятому человеку, и порождает его "национальную идентичность".
9. Эти эффекты - "лифт" и "дрессировка" - взаимосвязаны, то есть в "лифте" заведомо легче и удобнее "своим", правильно выдрессированным.
И вот это всё, этот организм/механизм/процесс, это состояние некой человеческой популяции я и считаю "народом". "А колы ни, так ни": в лучшем случае род или племя, в худшем - я не знаю, у философов и социологов наверняка есть какие-то обозначения, звучащие не очень обидно.
Опять же, насколько состояние "народа" удобно, потребно, выгодно и надобно для отдельного члена популяции, находящейся в этом состоянии - "второй сложный вопрос".
В следующих приближениях можно говорить о способах
Так я понимаю.
Что из этого понимания следует? Следует моя убеждённость вот в каких вещах.
Во-первых, "национальная идентичность" человека является естественным следствием принадлежности к механизму "народа". "Естественным" в том смысле, что работать над собой здесь придётся не для того, чтобы "национальной идентичностью" обзавестись, а напротив, чтобы от неё отмахаться - если человеку это надо, конечно.
Во-вторых, принадлежность к тому или иному "народу" есть результат семейного выбора, воплощённого в нескольких последовательных выборах карьеры: буквально - в выборе места работы и профессии и в отношении семьи к этому выбору. Это не означает, что именно тот, кто выбрал, может получить признание как принадлежащий к выбранному им народу, но его внук-правнук - уже да. Семейный выбор, подчёркиваю.
В-третьих, народы и их имена - это разные вещи с неоднозначной связью между ними. Народ существует постольку, поскольку существует описанный выше механизм. Имена существуют постольку, поскольку это брэнд, с которым легко и выгодно обращаться. "Народ" может состояться безымянным или под чужим именем. Имя может обозначать несуществующий "народ"."Народ" может разделиться на два и более, сохраняя прежнее имя. Несколько "народов" могут слиться воедино, оставаясь под разными именами. Имя народу может быть подарено или навязано. И так далее. Поэтому спор об именах, как правило, бессмыслен. Надо просто записывать позиции сторон для удобства перевода и переходить к вопросу о деньгах.
В-четвёртых, "народ" можно создать "на пустом месте", последовательно помогая запустить исполнение перечисленных условий. Сколь угодно искусственно, под начальным или постоянным внешним присмотром, на костылях и протезах. Кроме этого, можно создавать скоростные и малоразмерные имитации народа, где реплика описанного механизма опирается не на смену поколений, а на время, заданное какими-то более частыми внешними [эпохальными и судьбоносными] событиями, в том числе выдуманными/спланированными.
В-пятых, "народ" можно уничтожить без единого убийства, в достаточной степени затруднив исполнение перечисленных условий, всех сразу или некоторых. Шестерёночки поломать.
В заключение хотелось бы пожелать впечатлительным читателям ярких и незабываемых совето- и хохлосрачей.
Спасибо за внимание.
