Отыскал один свой черновик, спровоцированный каким-то особо пылким выступлением потомка древних укров на тему "гибридной войны". Дописал некоторые выводы, выкладываю.
---начало черновика---
Напомню своё понимание суверенитета.
Пусть есть группа людей, в которой возможна совместная деятельность, то бишь общество. Так как это группа людей, а не каких-то абстрактных, бессмертных, неуязвимых и неотличимых друг от друга монад, то некоторой долей этой совместной деятельности обречено стать приспособление членов группы к окружающей группу среде.
Эта среда порождает всякие вызовы.
Настолько могучие, что их нельзя обуздать в одиночку, так что приходится приспосабливаться к ним сообща.
Настолько быстрые, что всё общество целиком не может вовремя найти правильный ответ на них, так что приходится доверяться части общества, достаточно проворной, чтобы не рассуждая, инстинктивно увидеть выход и броситься к нему.
Настолько сложные и непредсказуемые, что приходится доверяться умным, которые могут наощупь, упорядоченно находить решения.
И настолько далеко отстоящие друг от друга во времени, и так по-разному похожие друг на друга, что приходится доверяться мудрецам, которые могут вспоминать и сравнивать.
Во всех этих случаях всё общество целиком безоговорочно следует за своей частью, подчиняется ей или прекращает своё существование в прежнем виде, будучи сокрушено внешним вызовом.
С течением времени идея части общества, которая может требовать доверия от всего остального общества, несмотря ни на что, – части общества, которая может вести себя непредсказуемо и при этом не разрушает общества – эта позиция воспринимается членами общества и как норма, и как благо, и – главное – как самостоятельная сущность, вовсе не обязательно быстрая, сильная, умная или мудрая, но могущая потребовать от общества всех перечисленных свойств и любых других.
Это и есть суверен, а сумма его отношений с остальным обществом – суверенитет. Государство же и любое другое владычество есть эффект суверенитета, способ его сохранения и поддержания, средство его обеспечения.
Очевидно, что в числе внешних вызовов общества могут быть и другие общества. Суверенитеты, развивающиеся взаимообусловленно, окажутся много сложнее относительно суверенитета, получившегося в порядке приспособления общества исключительно к дочеловеческой природе, и развиваться они будут быстрее сравнительно с таким суверенитетом.
Однако и человеческое общество, единственное в мире, всё равно породит и суверена, и государство, если встретится с вызовами, для которых окажется чересчур неуклюже как целое, как группа биологических автоматов вполне конкретной конструкции с вполне конкретными ТТХ и их разбросом.
Что я понимаю под «суверенным государством»? Это государство, обеспечивающее суверенитет общества.
Это государство, защищающее право части общества на непривычное, непредсказуемое, неподотчётное и необъяснимое поведение по отношению к остальному обществу, к другим обществам и к окружающей природе.
Это государство, защищающее общество как целое, то есть защищающее саму возможность совместной деятельности в группе людей от последствий поведения суверена.
Мерой суверенитета государства я считаю его способность одновременно решать эти противоречащие одна другой задачи.
Базовое определение войны как конфликта, в котором выживание противной стороны не является граничным условием разрешения конфликта, я позаимствую у ИГШ и обведу по контуру напильником.
Война в рамке изложенного окажется конфликтом между обществами, в котором сохранение меры суверенитета противной стороны не является граничным условием разрешения конфликта.
---конец черновика---
И тут можно сделать следующие замечания.
1. Побочной или основной жертвой войны могут стать суверенитет государства и/или суверенитет общества.
2. Уменьшение суверенитета государства как его способности поддерживать суверенитет общества влечёт уменьшение суверенитета общества, однако эта зависимость ограничена. Полное падение государства вовсе не означает, что в обществе исчезла позиция суверена и согласие на неё существование.
Общество по-прежнему может признавать свой суверенитет как устроение правильное и благое, упражняя его при первой возможности в меру своей связности*.
* - да, я говорю о Гражданской войне столетней давности, когда де-факто среди русских шла борьба разных государственных проектов (кто хороший, кто плохой, разбирайтесь сами), а окраины потом застроили под победителя. Сам суверенитет как свойство тогдашнего русского общества никуда не исчезал так, что государственный аппарат норовил восстановиться возможно быстрее к досаде Ленина с его экзотическими идеями общественного устройства.
3. Уменьшение суверенитета общества лишает существующее в нём государство своего главного назначения и ведёт к перераспределению доступных государственных усилий и средств в иных целях; полагаю, что в частных интересах членов государственного аппарата.
Сохранение и воспроизводство государства как организации, а равно формы его взаимодействия с обществом становятся обусловлены именно этими интересами. "Крыша", "фирменная марка" и проч..
4. Атака на суверенитет государства сводится к внесению дисбаланса в одновременное решение государством задач защиты выходок суверена от общества и защиты общества от последствий выходок суверена, а равно к поощрению существующего дисбаланса в таковом.
Нанести ущерб суверенитету государства можно без нанесения видимого вреда ему, просто предоставив государству некие сверхэффективные/неконвенционные средства решения одной из этих задач либо вынудив его перераспределить обычные усилия в пользу одной из этих задач.
Такое приведёт к тому, что государство не сможет обеспечивать суверенитет общества в прежней мере.
Я понимаю "борьбу за права человека" или "борьбу с коррупцией" именно с этой точки зрения.
5. Атака на суверенитет общества может быть описана через требования открытости и равноправия, которые обустроены так, что задают всеобщее равенство в смысле предсказуемости действий и ответственности за непредсказуемые: так, чтобы суверену было негде спрятаться и никак не отвертеться.
Ведёт такое к фактическому отказу от суверенитета, хотя бы и через риторику отождествления суверена со всем обществом, которое как единое целое оказывается неспособным сколько-нибудь адекватно ответить на внешние вызовы чересчур быстрые, мощные, сложные или разнообразные.
На этом я остановлюсь, потому что считаю достаточно ясно изложенной позицию для не самого обычного толкования вещей, о которых говорят много и постоянно.
Спасибо за внимание.
---начало черновика---
Напомню своё понимание суверенитета.
Пусть есть группа людей, в которой возможна совместная деятельность, то бишь общество. Так как это группа людей, а не каких-то абстрактных, бессмертных, неуязвимых и неотличимых друг от друга монад, то некоторой долей этой совместной деятельности обречено стать приспособление членов группы к окружающей группу среде.
Эта среда порождает всякие вызовы.
Настолько могучие, что их нельзя обуздать в одиночку, так что приходится приспосабливаться к ним сообща.
Настолько быстрые, что всё общество целиком не может вовремя найти правильный ответ на них, так что приходится доверяться части общества, достаточно проворной, чтобы не рассуждая, инстинктивно увидеть выход и броситься к нему.
Настолько сложные и непредсказуемые, что приходится доверяться умным, которые могут наощупь, упорядоченно находить решения.
И настолько далеко отстоящие друг от друга во времени, и так по-разному похожие друг на друга, что приходится доверяться мудрецам, которые могут вспоминать и сравнивать.
Во всех этих случаях всё общество целиком безоговорочно следует за своей частью, подчиняется ей или прекращает своё существование в прежнем виде, будучи сокрушено внешним вызовом.
С течением времени идея части общества, которая может требовать доверия от всего остального общества, несмотря ни на что, – части общества, которая может вести себя непредсказуемо и при этом не разрушает общества – эта позиция воспринимается членами общества и как норма, и как благо, и – главное – как самостоятельная сущность, вовсе не обязательно быстрая, сильная, умная или мудрая, но могущая потребовать от общества всех перечисленных свойств и любых других.
Это и есть суверен, а сумма его отношений с остальным обществом – суверенитет. Государство же и любое другое владычество есть эффект суверенитета, способ его сохранения и поддержания, средство его обеспечения.
Очевидно, что в числе внешних вызовов общества могут быть и другие общества. Суверенитеты, развивающиеся взаимообусловленно, окажутся много сложнее относительно суверенитета, получившегося в порядке приспособления общества исключительно к дочеловеческой природе, и развиваться они будут быстрее сравнительно с таким суверенитетом.
Однако и человеческое общество, единственное в мире, всё равно породит и суверена, и государство, если встретится с вызовами, для которых окажется чересчур неуклюже как целое, как группа биологических автоматов вполне конкретной конструкции с вполне конкретными ТТХ и их разбросом.
Что я понимаю под «суверенным государством»? Это государство, обеспечивающее суверенитет общества.
Это государство, защищающее право части общества на непривычное, непредсказуемое, неподотчётное и необъяснимое поведение по отношению к остальному обществу, к другим обществам и к окружающей природе.
Это государство, защищающее общество как целое, то есть защищающее саму возможность совместной деятельности в группе людей от последствий поведения суверена.
Мерой суверенитета государства я считаю его способность одновременно решать эти противоречащие одна другой задачи.
Базовое определение войны как конфликта, в котором выживание противной стороны не является граничным условием разрешения конфликта, я позаимствую у ИГШ и обведу по контуру напильником.
Война в рамке изложенного окажется конфликтом между обществами, в котором сохранение меры суверенитета противной стороны не является граничным условием разрешения конфликта.
---конец черновика---
И тут можно сделать следующие замечания.
1. Побочной или основной жертвой войны могут стать суверенитет государства и/или суверенитет общества.
2. Уменьшение суверенитета государства как его способности поддерживать суверенитет общества влечёт уменьшение суверенитета общества, однако эта зависимость ограничена. Полное падение государства вовсе не означает, что в обществе исчезла позиция суверена и согласие на неё существование.
Общество по-прежнему может признавать свой суверенитет как устроение правильное и благое, упражняя его при первой возможности в меру своей связности*.
* - да, я говорю о Гражданской войне столетней давности, когда де-факто среди русских шла борьба разных государственных проектов (кто хороший, кто плохой, разбирайтесь сами), а окраины потом застроили под победителя. Сам суверенитет как свойство тогдашнего русского общества никуда не исчезал так, что государственный аппарат норовил восстановиться возможно быстрее к досаде Ленина с его экзотическими идеями общественного устройства.
3. Уменьшение суверенитета общества лишает существующее в нём государство своего главного назначения и ведёт к перераспределению доступных государственных усилий и средств в иных целях; полагаю, что в частных интересах членов государственного аппарата.
Сохранение и воспроизводство государства как организации, а равно формы его взаимодействия с обществом становятся обусловлены именно этими интересами. "Крыша", "фирменная марка" и проч..
4. Атака на суверенитет государства сводится к внесению дисбаланса в одновременное решение государством задач защиты выходок суверена от общества и защиты общества от последствий выходок суверена, а равно к поощрению существующего дисбаланса в таковом.
Нанести ущерб суверенитету государства можно без нанесения видимого вреда ему, просто предоставив государству некие сверхэффективные/неконвенционные средства решения одной из этих задач либо вынудив его перераспределить обычные усилия в пользу одной из этих задач.
Такое приведёт к тому, что государство не сможет обеспечивать суверенитет общества в прежней мере.
Я понимаю "борьбу за права человека" или "борьбу с коррупцией" именно с этой точки зрения.
5. Атака на суверенитет общества может быть описана через требования открытости и равноправия, которые обустроены так, что задают всеобщее равенство в смысле предсказуемости действий и ответственности за непредсказуемые: так, чтобы суверену было негде спрятаться и никак не отвертеться.
Ведёт такое к фактическому отказу от суверенитета, хотя бы и через риторику отождествления суверена со всем обществом, которое как единое целое оказывается неспособным сколько-нибудь адекватно ответить на внешние вызовы чересчур быстрые, мощные, сложные или разнообразные.
На этом я остановлюсь, потому что считаю достаточно ясно изложенной позицию для не самого обычного толкования вещей, о которых говорят много и постоянно.
Спасибо за внимание.
